|
|
<< СВЯТОЕ РЕМЕСЛО.
Моя напасть, мое богатство,
Мое святое ремесло!
К. Павлова
ПОЭТ -- МУЗЕ.
Я изменял и многому и многим.
Я покидал в час битвы знамена,
Но день за днем твоим веленьям строгим
Душа была верна.
Заслышав зов, ласкательный и властный,
Я труд бросал, вставал с одра, больной,
Я отрывал уста от ласки страстной,
Чтоб снова быть с тобой.
В тиши полей, под нежный шепот нивы,
Овеян тенью тучек золотых,
Я каждый трепет, каждый вздох счастливый
Вместить стремился в стих.
Во тьме желаний, в муке сладострастья,
Вверяя жизнь безумью и судьбе,
Я помнил, помнил, что вдыхаю счастье,
Чтоб рассказать тебе!
Когда стояла смерть в одежде черной,
У ложа той, с кем слиты все мечты,
Сквозь скорбь и ужас я ловил упорно
Все миги, все черты.
Измучен долгим искусом страданий,
Лаская пальцами тугой курок,
Я счастлив был, что из своих признаний
Тебе сплету венок.
Не знаю, жить мне много или мало,
Иду я к свету иль во мрак ночной, --
Душа тебе быть верной не устала,
Тебе, тебе одной!
27 ноября 1911
РОДНОЙ ЯЗЫК.
Мой верный друг! мой враг коварный!
Мой царь! мой раб! родной язык!
Мои стихи -- как дым алтарный!
Как вызов яростный -- мой крик!
Ты дал мечте безумной крылья,
Мечту ты путами обвил,
Меня спасал в часы бессилья
И сокрушал избытком сил.
Как часто в тайне звуков странных
И в потаенном смысле слов
Я обретал напев -- нежданных,
Овладевавших мной стихов!
Но часто, радостью измучен
Иль тихой упоен тоской,
Я тщетно ждал, чтоб был созвучен
С душой дрожащей -- отзвук твой!
Ты ждешь, подобен великану.
Я пред тобой склонен лицом.
И все ж бороться не устану
Я, как Израиль с божеством!
Нет грани моему упорству.
Ты -- в вечности, я -- в кратких днях,
Но все ж, как магу, мне покорствуй,
Иль обрати безумца в прах!
Твои богатства, по наследству,
Я, дерзкий, требую себе.
Призыв бросаю, -- ты ответствуй,
Иду, -- ты будь готов к борьбе!
Но, побежден иль победитель,
Равно паду я пред тобой:
Ты -- мститель мой, ты -- мой Спаситель,
Твой мир -- навек моя обитель,
Твой голос -- небо надо мной!
31 декабря 1911
ОТВЕТ.
Растут дома; гудят автомобили;
Фабричный дым висит на всех кустах;
Аэропланы крылья расстелили
В облаках.
Но прежней страстью, давней и знакомой,
Дрожат людские бедные сердца, --
Любовной, сожигающей истомой
Без конца...
Как прежде, страшен свет дневной Дидоне,
И с уст ее все та же рвется речь;
Все так же должен, в скорбный час, Антоний
Пасть на меч.
Так не кляните нас, что мы упрямо
Лелеем песни всех былых времен,
Что нами стон Катулла: "Odi et amo" --
Повторен!
Под томным взором балерин Дегаза,
При свете электрической дуги
Все так же сходятся четыре глаза,
Как враги.
И в час, когда лобзанья ядовиты
И два объятья -- словно круг судьбы, --
Все той же беспощадной Афродиты
Мы - рабы!
30--31 декабря 1911
ПРЕДЧУВСТВИЕ.
Во мгле, под шумный гул метели,
Найду ль в горах свой путь, -- иль вдруг,
Скользнув, паду на дно ущелий?
Со мной венок из иммортелей,
Со мной мой посох, верный друг,
Во мгле, под шумный гул метели.
Ужель неправду норны пели?
Ужель, пройдя и дол и луг,
Скользнув, паду на дно ущелий?
Чу! на скале, у старой ели,
Хохочет грозно горный дух,
Во мгле, под шумный гул метели!
Ужель в тот час, как на свирели
В долине запоет пастух,
Скользнув, паду на дно ущелий?
Взор меркнет... руки онемели...
Я выроню венок, -- и вдруг,
Во мгле, под шумный гул метели,
Скользнув, паду на дно ущелий.
1911 >>
На оглавление
|
Блажнов, Илья. Призраки. М.: Скорпион, 2004. 124 c. Тираж 200 экз. |
