|
|
<< ДЛЯ ВСЕХ.
Альбом походит на кладбище,
Для всех открытое жилище.
Е. Баратынский
ПАМЯТИ В.Ф. КОМИССАРЖЕВСКОЙ.
Как Мелизанда, и ты уронила корону в глубокий родник,
Плакала долго, напрасно клонила над влагой прозрачной свой лик.
Встретил в лесу тебя рыцарь суровый, пути потерявший ловец.
Странницей грустной нежданно пленился, другой тебе подал венец.
В замок угрюмый, старинный, старинный он ввел, как царицу, тебя,
Чтил он твой взор и твой голос певучий, тебе поклонялся, любя.
Но ты бежала от всех поклонений, с тоской о чудесном, ином...
Кто же сразил тебя ночью, жестокий, тяжелым и острым мечом!
Рыцарь суровый, над телом погибшей и руки ломай, и рыдай!
Верим мы все, что открыт Мелизанде желанный и радостный рай.
1910
К.Д. БАЛЬМОНТУ.
Как прежде, мы вдвоем, в ночном кафе. За входом
Кружит огни Париж, своим весельем пьян.
Смотрю на облик твой; стараюсь год за годом
Все разгадать, найти рубцы от свежих ран.
И ты мне кажешься суровым мореходом,
Тех лучших дней, когда звал к далям Магеллан,
Предавшим гордый дух безвестностям и водам,
Узнавшим, что таит для верных океан.
Я разгадать хочу, в лучах какой лазури,
Вдали от наших стран, искал ты берегов
Погибших Атлантид и призрачных Лемурий,
Какие тайны спят во тьме твоих зрачков...
Но чтобы выразить, что в этом лике ново,
Ни ты, ни я, никто еще не знает слова!
1909
Париж
ПРИЗНАНИЕ.
Моя дорога -- дорога бури,
Моя дорога -- дорога тьмы.
Ты любишь кроткий блеск лазури,
Ты любишь ясность, -- и вместе мы!
Ах, как прекрасно, под сенью ясной,
Следить мельканье всех облаков!
Но что-то манит к тьме опасной, --
Над бездной сладок соблазнов зов.
Смежая веки, иду над юездной,
И дьявол шепчет: "Эй, поскользнись!"
А над тобою славой звездной
Сияет вечность, сверкает высь.
Я, как лунатик, люблю качаться
Над темным краем, на высоте...
Но есть блаженство -- возвращаться,
Как к лучшей цели, к былой мечте.
О если б снова, без слез, без слова,
Меня ждала ты, тиха, ясна!
И нас простора голубого
Вновь грела ясность и глубина!
Я -- твой, как прежде, я -- твой навеки,
Домой вернувшись из чуждых стран...
Но, покоряясь Року, реки
Должны стремиться в свой океан.
7 января 1912
ПОСВЯЩЕНИЕ.
Н. Львовой
Мой факел старый, просмоленный,
Окрепший с ветрами в борьбе,
Когда-то молнией зажженный,
Любовно подаю тебе.
Своей слабеющей светильней
Ожесточенный пламень тронь:
Пусть вспыхнет ярче и обильней
В руках трепещущих огонь!
Вели нас разные дороги,
На миг мы встретились во мгле.
В час утомленья, в час тревоги
Я был твой спутник на земле.
Не жду улыбки, как награды,
Ни нежно прозвучавших слов.
Но долго буду у ограды
Следить пути твоих шагов.
Я подожду, пока ты минешь
Над пропастью опасный срыв
И высоко лампаду вскинешь,
Даль золотую озарив.
Как знак последнего привета,
Я тоже факел подыму,
И бурю пламени и света
Покорно понесу во тьму.
1911
В ОТВЕТ НА ОДНО ПРИЗНАНИЕ.
Нине Петровской
Ты обо мне мечтала в годы те,
Когда по жизни шел я одиноко,
И гордо предан огненной мечте
О женщине безвестной и далекой.
Когда любви я отдал бы себя
Вполне, без меры, яростно и слепо,
Когда, священную любовь любя,
Я верен был ей в сумраке вертепа.
О если б ты тогда пришла ко мне
С своей душой, свободной и мятежной,
Так жаждущей гореть в живом огне,
Неукротимой, исступленной, нежной!
Какую сказку сотворили б мы
Из нашей страсти! новый сон Эдгара!
Она зажглась бы, -- как над миром тьмы
Торжественное зарево пожара!
Какие б я слова нашел тогда,
В каких стихах пропел бы гимны счастья!
Но розно мы томились те года,
И расточали праздно, навсегда,
Двух душ родных святое сладострастье!
9 апреля 1910
В АЛЬБОМ ДЕВУШКЕ.
В не новом мире грез и прозы
Люби огни звезды вечерней,
Со смехом смешанные слезы,
Дыханье роз, уколы терний,
Спокойным взглядом строгих глаз
Встречай восторг и скорбный час.
Предстанут призраки нежданные,
Смущая ум, мечте грозы:
Иди чрез пропасти туманные,
Куда влечет твоя стезя!
И в миг паденья будь уверена:
Душа жива, жизнь не потеряна!
Тебя прельстит ли пламень славы,
Яд поцелуев, тайна кельи, --
Пей, без боязни, все отравы,
Будь гордой в грусти и весельи!
За склоном жизни, как теперь,
В мечту, в любовь, и счастье -- верь!
1911
В АЛЬБОМ Н.
Она мила, как маленькая змейка,
И, может быть, опасна, как и та;
Во влаге жизни манит, как мечта,
Но поверху мелькает, как уклейка.
В ней нет весны, когда лазурь чиста,
И дышат листья так свежо, так клейко...
Скорей в ней лета блеск и пестрота:
Она -- в саду манящая аллейка.
Как хорошо! ни мыслить, ни мечтать
Не надо; меж листвы не видно дали;
На время спит реки заглохшей гладь...
В порывах гнева, мести и печали,
Как день грозы, была бы хороша
Ее душа... Но есть ли в ней душа?
1912
САНДРИЛЬОНЕ.
М.И. Балтрушайтис
Был день хрустальный, даль опаловая,
Осенний воздух полон ласки.
К моей груди цветок прикалывая,
Ты улыбалась, словно в сказке.
Сменила сказку проза длительная,
В туман слилось очарованье.
Одно, как туфелька пленительная,
Осталось мне -- воспоминанье.
Когда, играя, жизнь нас связывает
В беседе тусклой и случайно,
Твой взгляд спокойной не высказывает,
Кем ты была в день свадьбы тайной.
Но мне мила мечта заманчивая, --
Что, нарушая все законы,
Тебе я вновь, свой долг заканчивая,
Надену туфлю Сандрильоны.
1912
В АЛЬБОМ.
Что наша жизнь? Несчастный случай!
Напиток страсти, остро-жгучий,
Восторг пленительных созвучий,
Да ужас смерти, черной тучей
Висящий над рекой бегучей.
Что наша жизнь? Тропа по круче,
Над бездной, где поток ревучий
Грозит, где вьется змей ползучий;
Кругом -- бурьян, сухой, колючий,
Да, вдоль расщелин, тмин пахучий.
Что наша жизнь? Корабль скрипучий
В объятьях тьмы. Бессильной кучей
Мы сбились, смотрим в мрак дремучий,
Где -- то блеснет мираж летучий,
То вспыхнет метеор падучий.
О наша жизнь! Томи и мучай!
Взноси надменно меч могучий,
Грози минутой неминучей, --
Я буду петь свой гимн певучий,
Я буду славить темный случай!
1910 >>
На оглавление
|
Блажнов, Илья. Призраки. М.: Скорпион, 2004. 124 c. Тираж 200 экз. |
