|
|
Юный Хомса едет домой с дачи. Мама, у которой кончился отпуск, уехала в город, оставив его на попечение бабушке. Хомса очень хотел к маме. Поэтому он убежал, но прежде написал бабушке записку, чтобы она не волновалась, он все там объяснил. Он знал, что путешествие длинное и опасное, но раньше он ездил с мамой и никого не боялся.
Сначала надо идти долго ли коротко через лес, в котором подстерегает множество опасностей. Опасности подстерегают его везде. Главная из них - злобный Маньяк. О нем, как и о всяком чудовище, почти ничего не известно. Он подстерегает и портит маленьких девочек и мальчиков, таких как Хомса. - Хомса поежился. - В здешнем лесу Маньяк завелся два года назад. Тогда он надругался над младшей сестрицей тети Вари. С тех пор она стала дурой, и все стали звать ее Фря. Дурой ее звал и Хомса, и все его соседские приятели. Дура и дура. Похожа. Все знали, что ее испортил Маньяк. Подробности им поведал Ромка-Боров, который был на шесть лет их старше. Он водил их в лес, показывал дерево с расходящимися у основания ветвями: вот здесь-то Маньяк и положил Фрю, использовал для своих маньячных надобностей ее задницу, пока не пошла кровь, а потом ушел. Фрю здесь и нашли, полуживую от страха.
Хомса сам был полуживой от страха, когда шел по лесу. Маньяк больше не показывал себя, но целый год о нем только разговоров и было. Милиционеры в лице толстого участкового Григория Степановича клятвенно обещались поймать чудовище. Впрочем, к добрым молодцам из числа добрых сил доверия не было - за спиной их поругивали сволочами, говорили: Сам-то зажрался, сволочь, - а когда добры молодцы устроили облаву, все стали болеть за Маньяка: А наш-то выкрутился!
Он много раз был в лесу, но всегда с дружками. Они вместе даже охотились на Маньяка. Говорили, Маньяк днем оборачивается в вепря, то есть в особо свирепого кабана. Он не любит солнца и прячется от него в кустах и под поваленными деревьями. Дружки пугали друг друга, выскакивая с криком из кустов перед писавшим в сторонке. От страха и неожиданности и писать может расхотеться, и чего похуже в плане неожиданности может случиться.
Теперь же Хомса был один. Он шел по тропинке и думал, что он будет делать, если увидит Маньяка, и что будет делать с ним Маньяк, если поймает. Он положит его в развилку дерева, снимет ему шорты… Технику процесса подсказал тот же Ромка-Боров. Год назад Хомса и дружки научились от него онанизму. Боров приходил под окна соседки Маринки и там стоял. Они тоже туда потом приходили и стояли.
На самом-то деле пройти лес, конечно, полдела. Надо еще ехать на электричке. А Хомса уже устал, он все больше хотел повернуть назад, потому что впереди страшно, но и сзади, там, где он прошел, тоже было страшно, и поэтому он все шел и шел, не останавливаясь, до перрона, где стояла избушка с женщиной. Он знал, что там он должен будет выдержать испытание: тогда женщина даст ему пропуск к Зеленому Червяку. Для этого надо денег - задобрить старую каргу. Хомса позаимствовал их из тайника. Он собирал деньги долго. Они ему, он знал, понадобятся, чтобы купить Самое Светлое. Что такое это СС, он и сам пока не знал, но был уверен, что оно есть. А его конкретное наполнение время от времени менялось.
Но деньги - не главное. Главное - выдержать испытание словами. Он знал: женщина будет его ругать и возмущаться. Она будет говорить, что он мал, чтобы иметь пропуск. Конечно, можно проникнуть на Зеленого Червяка тайком. Об этом говорили его дружки, но, говорили они, это опасно - грозные люди в синем будут требовать пропуск и сбросят его, Хомсу, безбилетного, где-нибудь по дороге, в глуши, в неизвестности, где водятся дикие похотливые Маньяки.
Из леса выступили столбы с проводами, бетонная полоса перрона, рельсы, уходящие в лес, и избушка. Кажется, лес пожрет станцию, листва добралась и до избушки. Хомса обошел ее с разных сторон в поисках входа, но нашел только маленькое окошко. Старуха изволила говорить с ним из него - в дом не пустила. Хомса, подняв руку, высыпал в окошко мелочь и сказал: Один до города, - он знал, что так надо говорить. Из окошка на него глянула женщина, похожая на тетю Варю. Она сказала: Домой к маме собрался? А не страшно одному-то?.. Билет она ему дала. Пронесло, - подумал Хомса. Впрочем, он не доверял этой старухе.
С грохотом прибежал Зеленый Червяк. Он умеет быстро бегать и довезет Хомсу до города. Неудобство в том, что возит людей в своем брюхе, и запахи там соответствующие: экскрементов, курева и кислого пива. В вагоне немного людей. Хомса разглядывает их лица. Они застывшие, коричневые. Кажется, они не то, что спят, а просто они ожившие статуи и памятники, которые сели в электричку, чтобы сменить место стойбища. Сверху они все еще памятники, а снизу - люди, ведь, чтобы ходить, нужна вовсе не голова, а ноги. Впрочем, что с того, но они какие-то подозрительные.
Зеленый Червяк с ревом и перестуком бежит по дороге, в окнах мелькают дома и деревья. Хомса повеселел. Кажется, он убежал от Маньяка. Как он храбро прошел через лес и говорил со старухой. И, выдержав испытание, добыл заветный пропуск. Хомса приложил руку к карману, в котором был пропуск. Но - о ужас! - не услышал хруста бумаги! Хомса побледнел. Стерва-старуха подсунула ему исчезающий пропуск! Теперь синий человек, громко и злорадно смеясь, выкинет его из вагона в мелькающую домами и деревьями неизвестность. Прощай мама, ты никогда больше не увидишь бедного мальчика…
Хомса запаниковал. Он скукожился на скамейке у окна и поглядывал по сторонам. Вот, все люди-памятники с бронзовыми лицами только делают вид, что спят: они смотрят на него. В их взглядах осуждение гадкого поступка. Наверное, они все знают, что он, ослушавшись маму, убежал от бабушки, и у него нет билета! Своими бронзовыми телами они преградят все выходы, так что уже не убежать, протянут к нему свои бронзовые руки и надвинут на него свои бронзовые лбы. Хомсе сделается душно, он начнет глотать ртом сладкий воздух экскрементов, курева и пива, но тяжелая, наваливающаяся на него масса металла не даст ему воздуха. Она его сомнет и раздавит, и тогда ему конец.
Догадка мелькнула у Хомсы: вот среди них едет Маньяк. Он прикрывается бронзовой маской и плотоядно посматривает на него. Холодная волна ужаса несколько раз прокатилась по телу, руки и зубы задрожали и застучали, громко и быстро заколотилось сердце. Кто же из них Маньяк? Кем он прикинулся? Может, это тот дядя в синем спортивном костюме и с красным лицом? Или тетя с широкими грудями и огромной корзиной с непонятным содержимым под ногами, такой огромной, что в нее, наверное, уместился бы целиком какой-нибудь маленький мальчик?.. Волосы на макушке у Хомсы поднялись. Быстрей бы, быстрей все закончилось. Он закрыл глаза в ладонях. Я храбрый, я храбрый, подбадривал он себя, но боялся.
Все! Город, люди стали подниматься со скамеек. Хомса понял: сейчас-то все и свершится. Маньяк бросится на него, когда он на выходе замешкается, а все люди уйдут. В попе у Хомсы защипало. Он вскочил со скамейки и выбежал из вагона первым.
Он шел домой по знакомой дорожке и повеселел: все получалось очень хорошо, если не считать того, что любой из прохожих мог оказать Маньяком. Поэтому Хомса старался особо не смотреть по сторонам, чтобы не привлечь Маньяка. Все получается хорошо, потому что я храбрый, думал Хомса, я один пошел через лес, вот дружки обзавидуются, выдержал испытание старухой, проехал в Зеленом Червяке, несмотря на козни с билетом. Хомса похлопал по карману. Вот здесь он ле… В кармане оказался билет. Хомса вынул его и разглядел: похож на настоящий. Но в нем должен быть секрет, если он исчез, а потом появился. Потом рассмотрю, подумал он и поспешил дальше по дорожке домой. Про страхи в вагоне он дружкам не расскажет.
Интересно, почему Фря сделалась дурой? У нее что, мозги в заднице, или Маньяк ее еще по голове ударил, чтобы не брыкалась? Она же не брыкалась до тех пор, пока ее не нашли. А что чувствовала она, когда Маньяк занимался ее задницей, а она лежала в развилке дерева… Хомса остановился. Перед ним стояли черные большие ботинки. Он медленно поднялся глаза, чтобы увидеть их хозяина. На нем был черный плащ, руки в карманах, а когда Хомса поднял голову очень высоко, на нем оказалась черная шляпа, а лица почти не видно в наступающих сумерках. Ма-ма-ньяк… - пролепетал Хомса. От страха он не мог шевельнуть пальцем. А-а-а! - закричал он. - А-а-а! Мама!.. И сорвался бежать. Он бежал и бежал, не переставая вопя, по черным дворам и улицам, мимо черных подъездов и черных кустов сирени, вбежал в дом, по черным лестницам, к двери, обитой черным коленкором, и звонил и звонил, пока она не открылась, и он не уткнулся, зареванный, весь в ушибах и ссадинах, в теплый мамин халат.
июль 1998
|
Блажнов, Илья. Призраки. М.: Скорпион, 2004. 124 c. Тираж 200 экз. |
